Больница В Которую Привезли Пожарных С Чаэс

В медсанчасти рос уровень радиации. Мобилизованные из Южатомэнергомонтажа женщины постоянно мыли в полы, но производивший замеры дозиметрист повторял: «Моют, моют, а все равно грязно…». Чтобы освободить койки для пострадавших и не подвергать облучению больных, попавших в стационар до катастрофы, их стали отправлять домой прямо в пижамах. Благо, ночь стояла тёплая.

Не дождавшись врача, фельдшер Скачек повёз первую партию пострадавших в медсанчасть № 126 г. Припять. Через 40 минут после взрыва в медсанчасть поступили первые 7 пострадавших, в 4 часа 30 минут – 36, а к 10 часам утра – 98 человек. «Чернобыльцев» принимали Г. Н. Шиховцов, А. П. Ильясов и Л. М. Чухнов. Прибыла заведующая терапевтическим отделением Н. Ф. Мальцева. В работу по обработке больных включились хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. За подмогой по квартирам медиков отправили санитарку. Но многих не оказалось дома: ведь была суббота, и люди разъехались по дачам.

Врачи с нами работали не так, как в Москве. Там боялись ребят, шарахались от них. Врачи приходили к ним в защитной одежде, как в скафандрах. В первые дни капельницы им никто не ставил, а две недели давали какие-то таблетки. Их расселили по боксам. А с нами врач разговаривал так, как мы с вами сейчас сидим.

— Расскажу. Меня часто приглашали в музей Чернобыля, когда туда приезжали делегации. И как-то приехала группа, где были американцы, канадцы. Они хотели послушать живых участников событий. И в конце разговора встает афроамериканец и говорит, что хочет задать вопрос мне. И переводчик передает: «Вы очень красиво рассказывали про Леонида Киндзельского, а знаете ли вы Игоря Киндзельского?» Отвечаю, что нет, не знаю. Он заулыбался и говорит: «А я знаю».

— Это еще тогда ученые-радиологи, специалисты, говорили, что реализация последствий этого взрыва наступит через 20−30 лет. То, что сейчас происходит — это реализация сублетальных, или ниже, чем смертельные, доз радиации. Онкопатологии проявляются через 10−20 лет. Так как дозы были малые, они проявятся чуть позже, через 30 лет. Мы видим это сейчас.

Да, никто не говорит, что человек мутант, у него какие-то не такие уши или две головы. Внешние признаки мутации — не самое страшное. От того, что у человека три соска или три уха, ничего страшного не будет, это мелочи жизни. Они практически не опасны для нормального человека. Дело же заключается в том, что мутации происходят на клеточном уровне, что может проявляться, например, в омоложении болезней.

Неудобные тайны Чернобыля: все, кого лечили в Москве; умерли, а все, кто попал в Киевскую клинику; выжили, благодаря одному человеку

Эту историю рассказал сайт “Ukrainian People” со ссылкой на воспоминания, которыми поделилась в сети пользователь Лала Тарапакина, которая обожает разматывать клубки и сопоставлять истории. Например, старое забытое интервью с Анной Губаревой, онкологом Киевского института радиологии и онкологии, которая принимала первых ликвидаторов, завели ее в множество поисковых запросов и многочисленных показаний.

Фотография сделана в 1986 году в Киеве в Национальном институте рака. Пациенты, получившие очень большие дозы облучения на ЧАЭС, сфотографировались с медиками, которые их лечили. Крайний слева во втором ряду — профессор Леонид Киндзельський

МСЧ-126 Припяти

Больница города Припять (МСЧ-126) медицинское учреждение, расположена на улице Дружбы Народов. Это пятиэтажное здание, включает в себя довольно крупный медицинский комплекс: роддом, станция скорой помощи, стационар, детское отделение, морг и др. Сюда, ночью 26 апреля 1986 года привозили первых пострадавших от взрыва четвертого энергоблока ЧАЭС. Среди них был как персонал ЧАЭС, так и пожарные ликвидировавшие пожар. У облученныхбыл жар, тошнота, рвота, галлюцинации.Известно, что утром 26 апреля здесь скончался работник станции В. Н. Шашенок,который дежурил в помещении, возле 4-го реактора. Также, в палаты медсанчасти были доставлены 28 пожарных, которые первыми прибили на место тушения ядерного огня. Пострадавшие, которые находились в крайне тяжелом состоянии,доставляли в 6-ю клиническую больницу Москвы. Их грузили в автобус и везли в киевский аэропорт Борисполь для транспортировки в Москву. В 6-й Московской клинике облучённым выделили целое этажное помещение, переместив всех соседей этажами выше и ниже.Санитарки, которые ухаживали за больными, в скором времени сами заболеют и умрут.

Читайте также:  Что Полагается Пенсионеру Достигшему 100 Летнего Возраста

Сегодня медсанчасть-126 довольно жуткое место, такое жуткое как было 26 апреля. В кабинетах на полу валяются остатки медикаментов, бутылки, таблетки, пробирки, посуда, в рентген кабинете сохранился корпус от аппарата, матрасы и прочее медицинские оборудование. Сохранились плакаты и советская символика в больнице. Удивительно но, находясь там, реально чувствуешь пост апокалиптическое осознание. Находясь в холе, представляешь, как облученных людей на носилках доставляли в палаты. Какая там была суматоха, как разорённый улей. После эвакуации почти все медицинское оборудование вывезли в Славутич.

Забытый герой Чернобыля

— В день на питание обычного больного полагались один рубль пятьдесят две копейки. Во время обеда все получали по пятьдесят граммов мяса. Его варили с борщом или супом, затем доставали из кастрюли, делили на порции и клали каждому в тарелку. Но на питание пострадавших от радиации на ЧАЭС тратили гораздо большие суммы. Таким пациентам давали вдоволь мяса, рыбы, дефицитные тогда языки, красную икру. Хорошее питание стимулировало обменные процессы в организме, благодаря чему выводились радионуклиды. Кроме того, продукты с высоким содержанием белка способствовали восстановлению показателей крови, которые у переоблученных резко ухудшились.

— Нет, самая обычная. В 1980-е запрещалось лежать в клинике в своих вещах: мужчины должны были носить выданные в больнице пижамы, а женщины — ночные рубашки. В конце апреля 1986 года к нам поступили одни мужчины. Пижам на всех не хватило, и пришлось выдать им ночные рубашки. Мужики в основном поступили крупные, и короткие дамские сорочки выглядели на них нелепо. Заметьте, что трусы больным не полагались, а всю их одежду, в том числе нижнее белье, пришлось забрать. Наши санитарки неизменно испытывали шок, когда в их присутствии больные в рубашках случайно наклонялись.

«Я помню, нам всем выдали голубенькие курточки, цветочки какие-то, и мы потащились на эту демонстрацию. Всем нашим классом, мне было 11 лет. Пришел мой папусик и сказал, что члены политбюро поувозили своих детей… Кто-то ему сказал, что случилась страшная авария», – вспоминает те дни актриса.

«Пожарные во всех смыслах поступили героически. Почему это было необходимо сделать: здание четвертого энергоблока и здание работающего третьего энергоблока – это одно физически здание. Крыша покрыта битумом, и огонь распространился бы на соседний блок», – поясняет профессор РАН Андрей Ширяев.

Жизнь и смерть в Чернобыле (25 фото)

Очаги возгорания на крыше четвёртого блока и вокруг него потушены. Топливо внутри реактора продолжает плавиться, выбрасывая в воздух незаметный глазу радиоактивный дым. Вокруг блока выставлено оцепление. В штабе гражданской обороны в подвале АЭС продолжается совещание с участием директора, руководства города и силовых структур. Принято решение ввести в Припяти радиационную разведку силами милицейских патрулей и военных.

В небо над 4-м энергоблоком Чернобыльской АЭС взмывает 200-метровый столб радиоактивного топлива, пара и обломков. Столб расцвечен всеми цветами радуги. В воздух над атомной станцией выброшены взрывом 140 тонн радиоактивных веществ. Величайшая техногенная катастрофа XX века случилась, почти не нарушив сон ближнего города атомщиков Припяти.

Читайте также:  Пенсия вдовы чернобыльца в 2022 году

Чернобыльская тетрадь

Было уже далеко за полночь 27 апреля, когда в здание горкома КПСС вошел генерал-майор авиации Н. Т. Антошкин. Еще подъезжая к Припяти, он обратил внимание, что в окнах всех учреждений полыхал полный свет. Город не спал, гудел, как растревоженный улей. В горкоме битком людей.

«Еще 26 апреля, во второй половине дня, некоторых, в частности детей в школе, предупреждали, чтобы не выходили из дома. Но большинство не обращало на это внимания. Ближе к вечеру стало понятно, что тревога обоснованная. Люди ходили друг к другу, делились опасениями. Сама не видела, но говорили, что многие, особенно мужчины, дезактивировались выпивкой. В рабочих поселках и без ядерной аварии можно увидеть пьяных. А здесь появился новый стимул. Видимо, кроме спиртного, для дезактивации ничего другого просто не было. Припять была очень оживлена, бурлила людьми, будто готовилась к какому-то огромному карнавалу. Конечно, на носу были майские праздники. Но перевозбуждение людей бросалось в глаза. »

Чернобыль превратили в мистический аттракцион — этакий заброшенный город-призрак. Только вот выводов никаких из той катастрофы не сделали. В 1957 году была авария на «Маяке», потом — на Чернобыльской АЭС, потом случилась Фукусима. И нет разницы, мирный атом или военный — никто не может гарантировать, что ничего подобного больше не произойдет. Но вот вы, например, знаете, что надо делать, если объявят радиационную угрозу? Какие медикаменты принимать, куда бежать? Знаете, что надо сразу же сделать йодовую сетку на коже? Мы почему-то все надеемся, что, если что случится, нам правительство поможет. Но оно просто убежит первым, вот и вся помощь.

Вы представляете, как работает нейтронная бомба? Все живое погибает, а неживое остается в целости. Когда я оказалась в Припяти, все выглядело как после такого взрыва: стоят машины, в песочницах разбросаны игрушки, в квартирах открыты окна — и никого. Полная тишина. Авария случилась весной, а это такое время, когда природа особенно уязвима, поэтому в окрестностях не осталось ни животных, ни птиц.

Врачи не говорили чернобыльским пациентам, что они обречены

В 1986 году Наталия Надежина была главным врачом клинического отдела Института биофизики МЗ СССР (на базе Клинической больницы № 6). В настоящий момент она – ведущий научный сотрудник лаборатории местных лучевых поражений и последствий острой лучевой болезни ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им А.И. Бурназяна ФМБА России.

Когда персонал шел в палату к загрязненным радиацией больным, надевали спецодежду, перчатки, фартуки, маски. При выходе также проводилась обработка одежды, рук. Ограничивалось время пребывания персонала в зоне повышения радиоактивности. Никто из персонала лучевой болезнью не заболел.

Самое жуткое место в Припяти: небольшой подвал в припятской медсанчасти №126

Припятская медсанчасть №126 печально известна тем, что именно туда свозили для оказания первой помощи пожарных, тушивших Четвертый энергоблок ночью 26 апреля 1986 года, а также пострадавших работников станции. Почти все пожарные из расчетов лейтенанта Кибенка и лейтенанта Правика, героически тушившие в ту ночь пожар на АЭС, погибли в течение следующих двух недель, так как получили дозы радиации в несколько тысяч бэр — что в несколько раз превышает дозу в 500 бэр, уже являющуюся смертельной. Невозможно даже представить, во что превращается тело человека, получившего такую дозу — оно буквально «светится» радиацией, передает радиацию всему, к чему прикасается.

Той ночью при поступлении в больницу пожарных прежде всего раздели — так как их одежда, по сути, представляла собой уже не ткань, а «твердые радиоактивные отходы», а затем одежду бросили в подвал того больничного корпуса, где лежали пожарные. Думаю, это было самое правильное решение на тот момент — в городе просто не было таких мест, где эта одежда не представляла бы опасности. Переодевать пожарных должны были на санпропускнике АЭС, но он в ту ночь оказался закрытым — и все пришлось делать прямо в больнице.

Читайте также:  Снт Заставляет Заключать Прямые Договоры С Мосэнергосбытом Либо Угрожают Отключить От Электричества Если Не Заключим

Активисты АРОО «Семипалатинск – Чернобыль», рассказывая свои истории, подписываются под словами председателя. До 1991 года по негласному указу Минздрава врачи не писали диагнозов, связанных с воздействием радиации. Лишь спустя 5 лет после аварии был принят ФЗ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации…». Барнаульские доктора, написав в медкарте Сергея Корсакова «стертая форма хронической лучевой болезни», направили его на обследование в Киев во Всесоюзный центр радиационной медицины. Там на историях болезней ликвидаторов ученые защищали докторские и кандидатские, а параллельно изучали взаимосвязь болезней с радиацией. Так получилось, что на живых людях. Увы, врачам больше негде взять опыт лечения таких техногенных недугов. Эта история началась с «чернобыльцев». В 1994 году в нашем крае был создан экспертный совет, устанавливавший причинно-следственные связи радиации с заболеваемостью. Но чем больше времени уходит, тем труднее это сделать. У ликвидаторов диагностируют множество болезней, но поди теперь разберись, где последствия, где возраст.

Новички, приехавшие возводить саркофаг, осваивали особые правила жизни – от работы до быта. Осенью 1986 года яблони Припяти ломились от урожая огромных яблок, никому не нужных. Есть их было нельзя. В бетон, которым заливали «скелет» саркофага, добавляли пластификатор, чтобы он твердел не сразу, а успевал герметизировать внутренние полости. У вновь прибывших в зону бравада улетучивалась вмиг. Доходило сразу, ясно и страшно: все, что может человек, – это попытаться обезопасить себя, замуровать в бетоне беду, которую сам же и сотворил. Снимая зараженную почву, дезактивируя населенные пункты, ликвидаторы с безнадегой наблюдали, как старики отказываются покидать свои дома. Корсаков вспоминает деда, ходившего обедать в столовую стройуправления. Кормили его с уговорами: «Уезжал бы ты отсюда», а тот благодарил и топал домой. Впрочем, возвращались и те, кого было эвакуировали. Факт, подтвержденный коллегами Сергея: жители зараженных сел, расквартированные на Западную Украину, вернулись, едва уехав в мае 1986-го. Им просто не открыли двери по указанным адресам.

Чернобыльская тетрадь

Около девяти вечера 26 апреля 1986 года прибыл в Припять заместитель Председателя Совета Министров СССР Борис Евдокимович Щербина. Поистине историческая роль выпала на его долю. Он стал первым председателем Правительственной комиссии по ликвидации последствий ядерной катастрофы в Чернобыле. Он же, вся его деятельность по руководству энергетикой через некомпетентного Майорца, на мой взгляд, ускорили приход Чернобыля.

Если бы члены Правительственной комиссии знали о размерах радиационного фона, решение было бы иным. Многие жители могли бы забрать основные носильные вещи, упаковав их в полиэтиленовые мешки. Ведь естественный приток радиоактивной пыли в квартиры (через щели в дверях и окнах) продолжался. И спустя неделю радиоактивность вещей в квартирах достигла одного рентгена в час.

Жизнь и смерть в Чернобыле II

Москва. В заседании актива Минсредмаша объявлен перерыв. Замдиректора «курчатовки» Легасов пьёт чай с учёным секретарём. В кабинет врывается замминистра Александр Мешков, скороговоркой сообщает о серьёзной аварии в Чернобыле, включении Легасова в правительственную комиссию и необходимости к четырём часам дня прибыть в аэропорт Внуково для отправки в Припять.

Припять. Эвакуация в Москву и Киев первых 150 пострадавших от радиации завершена. В больницу обращаются новые. Основные симптомы — тошнота, головная боль, ожоги и «ядерный загар». Замглавврача распоряжается собрать всю одежду ночных пациентов в пластиковые мешки и сложить их в подвале. «Чтобы не облучиться», — поясняет врач. Одежду уносят в подвал, но вскоре прибывший дозиметрист фиксирует в нём превышение допустимого уровня радиации в полтора раза. Персонал спешно покидает подвал, бросив пластиковые мешки. Они лежат там до сих пор.

Adblock
detector