Колонии По Экономическим Преступлениям
Содержание
- 1 Гид по жизни в тюрьме: Как сидеть с комфортом и не стать «сладкой булочкой»
- 2 Смотрящие», «мужики» и «обиженные» — какой будет жизнь заключенных-предпринимателей на собственных зонах
- 3 В Каких Тюрьмах Сидят За Экономическое Преступление
- 4 Особая зона: должны ли бизнесмены «сидеть» отдельно
- 5 В местах заключения создадут блоки для осужденных по экономическим статьям
- 6 Когда за экономические преступления грозит реальный срок
- 7 Депутаты предложили амнистию, чтобы помочь российской экономике
- 8 ФСИН решила содержать осужденных по экономическим статьям отдельно от уголовников
- 9 Когда за экономические преступления грозит реальный срок
- 10 Где сидят осужденные за экономические преступления
Он отметил, что изначально они вышли с предложением создать специальное учреждение для «экономических» осужденных. Но, по мнению ФСИН, это потребовало бы больших инвестиций, пояснил Титов. Но они пришли к общему решению — создать специальные «зоны, блоки, отсеки».
«Мы обращались в ФСИН с таким предложением, поскольку это огромная проблема, когда они (обвиняемые в экономических преступлениях — прим. ред.) сидят вместе с уголовниками. И бизнесу всегда тяжелее сидеть в тюрьме, особенно в колонии, даже не в СИЗО», — пояснил Титов.
«Обычно сажают (обвиняемых в экономических преступлениях — прим. ред.) в тяжелые условия, чтобы выбить признания, с уголовниками, в курящие камеры, устраивают им невыносимые условия, и тогда все это сильно влияет на бизнес и заставляет принимать неправильные для себя решения», — сказал Титов агентству в кулуарах всемирного экономического форума — 2018 (ВЭФ).
Гид по жизни в тюрьме: Как сидеть с комфортом и не стать «сладкой булочкой»
Пётр Добровицкий, председатель коллегии адвокатов «Добровицкий и партнёры»: Я делю тех, кто крутится вокруг подследственных, на три категории: решал, кидал и мошенников. Мошенники — это друзья заключённых, которые приходят к родственникам предпринимателя и обещают организовать его освобождение за деньги. Делают они это в первые неделю-две, когда родственники находятся в состоянии аффекта, а предприниматель сидит на карантине и не может выйти на связь. Это в 99,9% случаев развод. Кидалы — это, как правило, бывшие сотрудники правоохранительных органов, которые работают в связке со своими друзьями-следователями. Кидала говорит предпринимателю, что уже договорился обо всём со следователями, предлагает признать вину и обещает за это условный срок. Берёт у предпринимателя деньги. Предприниматель переводит их на карточку через мобильный банк или просит помочь родственников, а потом ему вкатывают пять-шесть лет. Потом предприниматель нанимает нормального человека, но сделать что-либо уже невозможно.
Пётр Добровицкий: Нужно забыть нецензурную брань, так как нечаянно сказанное бранное слово может оказаться на тюремном жаргоне ругательством, за которое потом придётся отвечать. Забудьте про азартные игры. Никогда не садитесь играть в карты ни на спички, ни на что — там такое количество мошенников, что вас точно обжулят. А карточный долг — самый страшный. И он будет ходить за вами повсюду — и в СИЗО, и на зоне.
Предприниматель, лично знакомый с обычаями одного из главных московских СИЗО: Красная цена сидению в спецблоке — 50 000 — 60 000 рублей в месяц. Но сейчас в тюрьму попали банкиры, которые не знают реальную цену деньгам в СИЗО и на зоне. Они за всё переплачивают, раскачивая цены и делая только хуже. И себе (если начал платить, то будешь платить до конца). И тем, кто будет сидеть после них. Не только уже банкирам, но и предпринимателям.
Подследственный, отбыл четыре срока, в СИЗО выполнял обязанности смотрящего за камерой: Если блатные положили глаз на «булку с маслом», они всё равно добьются своего. Тебе будут создавать ситуации и проблемы, для решения которых ты заплатишь, ещё и благодарен будешь, что у тебя эти деньги взяли. Чтобы заплатил, могут перевести в камеру с безумными чеченцами. В одной камере был такой, он вставал среди ночи и набрасывался с ножом на спящих, угрожая убить. Камера вставала, его успокаивали, мол, молчи, брат. Сладенький, которого мы к чеченцу отправили, в итоге умолял деньги взять, лишь бы его из камеры перевели. Но можно и без чеченцев обойтись: если на карантине деньги отказался давать, тебя переводят в камеру похуже, где на 40 человек всего 20 шконок. Могут сокамерники на матрас нассать. Могут три недели в душ не выводить.
Предприниматель, находящийся сейчас в небольшом московском СИЗО: Моя жена оставила свои контакты вместе с передачкой, и ей через день позвонил мужчина, представился бывшим сотрудником ФСИН и сказал: «1 млн, и вашего мужа через неделю переквалифицируют в свидетели». Я сразу велел жене выкинуть симку и строго-настрого запретил реагировать на подобные звонки. Сказал, что, если что-то надо будет, я сам выйду на связь и назову номер счёта, куда перечислить деньги.
Смотрящие», «мужики» и «обиженные» — какой будет жизнь заключенных-предпринимателей на собственных зонах
По мнению Миронова, разделение заключенных приведет к неравенству и «классовому» расслоению в тюрьмах. В случае с колониями для БС логика ясна: те, кто сажали преступников, попадают в их же среду, в связи с чем возникают конфликты. Почему сидящие бизнесмены претендуют на особые условия — неясно. Более того, с законодательной точки зрения непонятно, как определять, предприниматель ты или нет.
«Скорее всего, для отбывающих срок за экономические преступления будут выделять один барак из бараков. Вероятно, для них будет определенное время для приема пищи. Допустим, в колониях обед с 12:00 до 14:00. В столовую вводят сразу несколько отрядов, пока она не наполнится полностью, пока они там все не поедят, потом следующих заводят. Либо их будут выводить первыми, либо последними, отдельно от всех», — поделился со «Штормом» Егошин.
При этом, отметил он, полностью исключить общение экономических заключенных с другими арестантами все равно не получится. Создавать для предпринимателей отдельные отряды — тоже затруднительно: в отряде около 100 человек, при этом в колониях не наберется столько предпринимателей-заключенных.
«Конечно, в тюрьмах для бывших сотрудников точно так же существует своя иерархия. Это сотрудники ФСИН, оперативных служб, которые непосредственно работали, они прекрасно знают все эти понятия. Я не знаю почему, но в этих колониях точно так же выстроилась система, близкая к воровской. Конечно, они не причисляют себя к ворам в законе, но у них точно так же есть смотрящие, есть мужики, есть обиженные», — рассказал «Шторму» бывший сотрудник УФСИН, руководитель юридической практики фонда «Общественный вердикт» Дмитрий Егошин.
На данный момент в России существуют спецзоны для бывших сотрудников правохранительных органов. Там, кроме прокуроров, служащих ФСБ и других силовиков, содержатся чиновники федерального уровня. Это необязательная мера: например, бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, осужденный за взятку, отбывает свой срок в простой колонии.
Что же касается свидетелей, то их, за редким исключением, опрашивают до возбуждения уголовного дела или в первые дни. Можно возразить, что свидетели могут под давлением подозреваемого отказаться от своих показаний в суде. Это было бы аргументом, если бы мы жили не в России. Российские суды очень часто, если не сказать всегда, разрешают обвинению зачитать показания, данные на следствии, и принимают во внимание именно их, а не те, что даны в зале суда. Так что и здесь следствию и обвинению опасаться нечего.
Наконец, третья причина — опасение, что подозреваемый уничтожит доказательства или надавит на свидетелей. Этот аргумент без смеха может воспринять только человек, который ничего не понимает в работе российской правоохранительной системы, в особенности по экономическим преступлениям. И это самая главная причина, по которой помещение в СИЗО подозреваемых в экономических преступлениях — совершенно не нужная мера.
Первый и самый понятный случай — это риск того, что человек продолжит заниматься той преступной деятельностью, которой он занимался раньше, и будет представлять собой угрозу для конкретных людей. Например, грабитель, оставшись на свободе, продолжит грабить. Но в случае экономических преступлений, за редчайшими исключениями, речь идет о давно завершенных контрактах и сделках. Такова ситуация и в случае Раковой — Шанинки.
19 октября Сергею Зуеву, ректору Московской высшей школы политических и социальных наук (Шанинки), предъявили обвинение по 159 статье Уголовного кодекса (часть 4-я — мошенничество в особо крупном размере). Прокуратура заявила о необходимости перевода его из-под домашнего ареста в СИЗО. Дело Шанинки — часть дела Марины Раковой, бывшего заместителя министра просвещения. В вину подозреваемым вменяют то, что они получили от государства 50 млн рублей на выполнение научной работы, а работу то ли не выполнили, то ли выполнили некачественно.
Но можно бежать и за границу. В мире изредка случаются истории вроде побега из Японии бывшего главы Nissan Карлоса Гона в футляре из-под контрабаса, но это все-таки экзотика. В реальности подследственному, чтобы пересечь границу, нужен либо подложный паспорт, либо условная тропа в лесу, а это сервисы ограниченного доступа. Получить контакты того, кто нелегально переправит через границу или изготовит паспорт, задача, мягко говоря, непростая.
В Каких Тюрьмах Сидят За Экономическое Преступление
«Скорее всего, для отбывающих срок за экономические преступления будут выделять один барак из бараков. Вероятно, для них будет определенное время для приема пищи. Допустим, в колониях обед с 12:00 до 14:00. В столовую вводят сразу несколько отрядов, пока она не наполнится полностью, пока они там все не поедят, потом следующих заводят. Либо их будут выводить первыми, либо последними, отдельно от всех», — поделился со «Штормом» Егошин.
«Руководством ФСИН принято решение о реализации проекта по раздельному содержанию подозреваемых и обвиняемых. В следственных изоляторах управления ФСИН по Москве апробируется проект по содержанию подозреваемых, обвиняемых по экономическим преступлениям (в первую очередь предпринимателей) в отдельных корпусах и блоках учреждения», — говорится в сообщении пресс-бюро, поступившем во вторник на запрос «Интерфакса».
ФСИН России одобрила запрос о выделении в тюрьмах отдельных помещений для осужденных за экономические преступления. Теперь они смогут отбывать наказание в блоках отдельно от других заключенных — убийц, террористов и насильников. Инициатива касается как колоний, так и следственных изоляторов. «Газета.Ru» выяснила, почему к осужденным по «предпринимательским» статьям требуют особого отношения.
Бизнес-омбудсмен также поблагодарил ФСИН за то, что ведомство удовлетворило его просьбу. Как отметил политик, очень часто людей, обвиняемых по экономическим статьям, заключают под стражу в СИЗО, «чтобы выбить признания». Подозреваемые находятся в одной камере с уголовниками, где им устраивают невыносимые условия, «и тогда все это сильно влияет на бизнес и заставляет принимать неправильные для себя решения», пояснил Титов.
«Мы обращались в ФСИН с таким предложением, поскольку это огромная проблема, когда они (обвиняемые в экономических преступлениях — прим. ред.) сидят вместе с уголовниками. И бизнесу всегда тяжелее сидеть в тюрьме, особенно в колонии, даже не в СИЗО», — пояснил Титов.
Особая зона: должны ли бизнесмены «сидеть» отдельно
Ситуация, когда богатый осужденный может купить себе более комфортное существование, распространена практически по всему миру. В большинстве случаев это нелегальные услуги, дополнительный бизнес для администрации тюрьмы или самих заключенных. И тут неважно, по какой статье — экономической или нет — сидит человек. Главное, успеть скопить к моменту ареста приличное состояние.
На днях бизнес-омбудсмен Борис Титов заявил, что договорился с Федеральной службой исполнения наказаний: в российских тюрьмах появятся отдельные блоки для заключенных по экономическим преступлениям. Изначально Титов предлагал построить для «экономических» даже отдельные тюрьмы, но ФСИН отказалась, сославшись на слишком большие затраты. «Это серьезно изменит ситуацию для бизнеса, будет намного проще решать свои вопросы», — благодарил Титов руководство ФСИН за проявленную чуткость. Если это действительно произойдет, Россия станет уникальной страной еще по одному критерию: выделению экономических преступников в отдельную касту. Деньги на самом деле решают все, даже в тюрьме? Обычно в элитных условиях в некоторых не самых развитых странах сидят крупные мафиози и наркобароны.
В российских тюрьмах сегодня преступники, сидящие по экономическим статьям, заняты на общих работах, но иногда им предлагают особые условия, исходя из состояния здоровья и других факторов. Например, ИК № 1, где сидит Алексей Улюкаев, сотрудничает с Тверским и Торжокским вагоностроительными заводами, шьет сумки и спецодежду, делает полотенцесушители и винтовые лестницы, ремонтирует сельхозтехнику и ведет собственное хозяйство с фермой и теплицами. Алексей Улюкаев, согласно имеющейся информации, работает в колонии библиотекарем. А самый известный в СССР фальшивомонетчик Виктор Баранов, чьи технологии были настолько высокого уровня, что ими потом Гознак пользовался следующие 15 лет после его ареста, провел 12 лет в колонии строгого режима, разгружая бетон наравне с другими заключенными.
«Но надо отменить, что у Хёнесса режим был весьма щадящий — например, ему разрешали встречаться на свободе с родными и даже ходить на работу. Но объясняется это не тем, что он «экономический», а скорее его высоким социальным положением и позитивным расположением к нему сотрудников системы исполнения наказаний», — говорит Шмидт.
Ули Хёнесс — чудесный персонаж. В начале 2014 года его обвинили в неуплате налогов на сумму более 1 млн евро, но с каждым новым слушанием дела сумма неуплаченных налогов росла. Когда она достигла 3 млн евро, Хёнесс решился на чистосердечное признание ради смягчения приговора: он не заплатил 15 млн евро. Однако проверки продолжались, и в обвинительном приговоре значится цифра 27,2 млн евро. В марте 2014 года Ули Хёнесс был приговорен к лишению свободы на три года и шесть месяцев, однако в феврале этого года вышел на свободу, отбыв половину срока. И вернулся к исполнению обязанностей президента «Баварии».
В местах заключения создадут блоки для осужденных по экономическим статьям
Борис Титов является уполномоченным президента по правам предпринимателей с 2012 года. В 2013 году он инициировал амнистию предпринимателей, по которой освободились 2466 бизнесменов. В феврале 2018 года Титов встретился в Лондоне с предпринимателями из России, скрывающимися от российского правосудия, и обсудил, на каких условиях они готовы вернуться на родину. По итогам переговоров политик представил президенту РФ Владимиру Путину список бизнесменов, которые хотели бы снова жить на родине. Генпрокуратура тщательно изучила уголовные дела всех упомянутых в списке и в результате отменила розыск некоторых из них. Другим бизнесменам дали возможность вернуться в Россию, не опасаясь возможного ареста.
Бывший следователь по экономическим преступлениям, адвокат МКА «Клишин и партнеры» Андрей Шугаев согласен с инициативой и считает, что со временем в России должны появиться отдельные колонии для содержания осужденных за экономические преступления. Люди, совершившие финансовые хищения, не должны сидеть с убийцами и насильниками, уверен он.
По его словам, осужденным предпринимателям «всегда тяжелее сидеть в тюрьме, особенно в колонии». «Это огромная проблема, когда они сидят вместе с уголовниками», — считает бизнес-омбудсмен. Именно по этой причине он обратился во ФСИН и предложил создать специальное учреждение, где смогут отбывать срок осужденные по экономическим статьям. Однако в ведомстве ответили, что это сделать невозможно, поскольку требуются слишком большие инвестиции.
Бизнес-омбудсмен также поблагодарил ФСИН за то, что ведомство удовлетворило его просьбу. Как отметил политик, очень часто людей, обвиняемых по экономическим статьям, заключают под стражу в СИЗО, «чтобы выбить признания». Подозреваемые находятся в одной камере с уголовниками, где им устраивают невыносимые условия, «и тогда все это сильно влияет на бизнес и заставляет принимать неправильные для себя решения», пояснил Титов.
Шугаев обращает внимание, что зачастую осужденные за экономические преступления являются достаточно молодыми людьми и многие под воздействием уголовной среды в тюрьме «ломаются, теряют жизненные ориентиры и в конце концов превращаются в людей, которым ничего уже в жизни не нужно».
«Законы в целом у нас неплохие, вот только их мало кто соблюдает, так как этого и не требуется, – говорит Елена Панова. – В итоге процветает безответственность, а подчас и откровенный произвол. Следствие рассматривает одну выгодную для себя версию преступления и уже под нее подгоняет или создает якобы «доказательную базу».
По данным Судебного Департамента при Верховном суде РФ, в 2018 году российские суды вынесли рекордное количество приговоров за преступления в сфере экономической деятельности: осуждены были 7700 человек — это на 20% больше, чем в 2017 году (6400 человек). Эксперты уверены, что на самом деле цифры гораздо выше: предпринимателей чаще судят по статье «мошенничество». За первую половину 2019 г. по этой статье были признаны виновными 10 530 человек, из них 14% – женщины.
По мнению правозащитника Елены Пановой, женщины также легко поддаются на давление следователей: «Они эмоциональны и, оказавшись в условиях изоляции, не сразу понимают изменение своего социального статуса. Как только приходит шокирующее осознание происходящего, то возрастает внутреннее напряжение, усиливается чувство жалости к себе и к детям, чем с успехом и пользуются следователи».
Так искусственно создается огромный бумажный объем – десятки, а то и сотни томов уголовного дела, которые ни один прокурор и ни один судья никогда не прочитают. Если даже удается добиться смягчения участи обвиняемого, то это результат титанических усилий защитника. Поэтому у нас такая репрессивная статистика – 0,2 % оправдательных приговоров.
Наталья с мужем и двумя дочерьми приехала в Москву из Брянска. И она, и муж работали, взяли квартиру в ипотеку, исправно платили по кредиту. В 2013 году Наталья устроилась офис-менеджером в фирму, которая продавала БАДы. В ее обязанности входили оформление и обучение сотрудников, которые принимали заказы на товар по телефону. Фирма рекламировала товар на центральном телевидении, продукция имела все государственные сертификаты, у конторы была лицензия. Все шло хорошо, Наталья считалась ценным сотрудником. Но через год, в канун 23 февраля, в офис вломились 16 мужчин. Не представились, ничего не объяснили, быстро сковали всех наручниками и начали допрашивать. В итоге несколько человек, в том числе и Наталья, оказались в милиции, где их продержали до утра. Допрашивали по уголовному делу, которое не имело к ним никакого отношения. Отпустили всех, кроме Натальи, генерального директора и его заместителя. Ошалевших и сонных, их уговаривали признать вину.
Когда за экономические преступления грозит реальный срок
Предлагаю к просмотру видео о том, в каких случаях бизнесмены и предприниматели могут быть заключены под стражу, а в каких случаях закон запрещает заключать под стражу, привожу примеры из своей судебной практики: ст. 159 УК РФ (мошенничество), ст. 199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов) и по другим экономическим статьям.
- невозвращение долгов, неисполнение обязательств по договорам, включение в договор заведомо ложных сведений, таких, например, как отсутствие обременений отчуждаемого имущества, принадлежность имущества на праве собственности, когда имущество таким не является;
- незаконный возврат суммы НДС из бюджета;
- в других случаях.
Правоохранительные органы «не хотят» признавать указанные выше преступления «экономическими» и считают их общеуголовными.
Другие «экономические» статьи (общей перечень):
- статьи 171 — 174, 174(1), 176 — 178, 180 — 183, 185 — 185(4), 190 — 199(2) УК РФ, без каких-либо других условий, а в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных статьями 159 — 159(6), 160 и 165 УК РФ, — при условии, что эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности.
Депутаты предложили амнистию, чтобы помочь российской экономике
Проведение амнистии по «экономическим» статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, считают разработчики Постановления, улучшит деловой климат, сделает ведение бизнеса в РФ более привлекательным, что послужит опорой для структурной перестройки экономики в кризисный период.
«На мой взгляд, это очень важное предложение, учитывая количество осуждённых в РФ в настоящее время, — считает правозащитник Иван Мельников. — Но считаю, что оно должно быть детально проработано, так как просто так выпустить всех подряд из тюрем может быть чревато своими последствиями для граждан, находящихся на свободе.
Так, например, различное толкование статьи 159 (Мошенничество) Уголовного кодекса Российской Федерации, по оценкам экспертов, позволяет объявить преступлением почти любую сделку, отчуждение активов или даже платеж. Для этого нужно лишь подтвердить, что имели место обман или злоупотребление доверием.
Статья 160 (Растрата) Уголовного кодекса Российской Федерации похожа на статью о мошенничестве. Ее основное отличие в том, что виновный похищает имущество, которое ему было доверено для определенных целей. Эта норма, как и ст. 159, в профессиональных кругах называется «резиновой», потому что следствие зачастую без особых усилий может приспособить ее под свои потребности в конкретной ситуации. Растрату нередко применяют в конфликтах наемного менеджмента и владельцев. Чтобы ее использовать, акционерам достаточно выбрать определенные действия руководителей и от имени компании объявить их либо убыточными, либо несогласованными и нанесшими ущерб.
Однако инициатива, направленная на людей, совершивших преступления небольшой тяжести и отбывающих срок наказания, в целом положительная. В частности, если речь идёт о разгрузке СИЗО. Ведь если человек ранее не отбывал наказание и не является особо опасным рецидивистом, он вполне может находиться и под домашним арестом с браслетом. Мера пресечения в виде заключения под стражу, как мне кажется, не всегда оправдана.
Александр Хуруджи глава комитета по правозащите партии «Новые люди» «Эта мера позволит снизить риск сдерживания развития бизнеса. Не развитие бизнеса как таковое создаст для этого предпосылки, а создаст предпосылку к тому, чтобы люди меньше боялись, потому что у предпринимателей сейчас накопились страхи, они вполне оправданы, и они связаны с качеством и объективностью судейства в первую очередь. До тех пор пока не будет четко прописано, что такое «в сфере предпринимательской деятельности», не будет вилки, по которой можно уйти и сказать, это мошенничество, до тех пор, пока не будет вполне конкретного человека, бизнес-омбудсмена или кого-то, кто дает объективную, независимую оценку перед тем, как принимается решение возбуждать уголовное дело или нет, эти инструменты не будут рабочими. Поскольку все меры пресечения, с которыми мы сталкиваемся в судах, основываются на том, что, несмотря на запрет на выбор ареста в отношении предпринимателей, суд не признает их предпринимателями, и, соответственно, их держат в следственных изоляторах как банальных мошенников».
Глава государства также отметил, что дела по налоговым преступлениям должны возбуждаться исключительно по данным налоговых служб. На этой неделе правительство уже внесло в Госдуму законопроект, который ограничивает перечень поводов для возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям.
Ранее кабмин анонсировал ряд мер по поддержке бизнесменов. В частности, правительство введет с 10 марта и до конца года мораторий на плановые проверки для ИП, а также малых и средних предприятий. Им же продлят компенсацию расходов на использование Системы быстрых платежей на полгода. Кроме того, власти дополнительно выделят более 6 млрд рублей, чтобы сохранить льготное кредитование по программе «ФОТ 3.0». Бизнесмены также получат возможность декларировать наличные в ходе четвертого этапа амнистии. Отдельные преференции получил IT-сектор. Его работникам государство готово предложить отсрочку от армии, льготную ипотеку и освобождение от уплаты налогов.
ФСИН решила содержать осужденных по экономическим статьям отдельно от уголовников
Бизнес-омбудсмен сообщил: «Мы обращались в ФСИН с таким предложением, поскольку это огромная проблема, когда заключенные по экономическим статьям сидят вместе с уголовниками. И бизнесу всегда тяжелее сидеть в тюрьме, особенно в колонии, даже не в СИЗО. Мы предлагали создать специальное отдельное пенитенциарное учреждение для тех, кто отбывает срок по экономическим статьям, но это, с точки зрения ФСИН, сегодня невозможно – слишком большие инвестиции».
«Мы благодарны ФСИН за эту позицию. Потому что это серьезно изменит ситуацию для бизнеса, будет намного проще решать свои вопросы. Обвиняемых в экономических преступлениях обычно сажают в тяжелые условия, чтобы выбить признания, с уголовниками, в курящие камеры, устраивают им невыносимые условия, и тогда все это сильно влияет на бизнес и заставляет принимать неправильные для себя решения», – приводит слова Бориса Титова официальный сайт бизнес-омбудсмена .
Когда за экономические преступления грозит реальный срок
Предлагаю к просмотру видео о том, в каких случаях бизнесмены и предприниматели могут быть заключены под стражу, а в каких случаях закон запрещает заключать под стражу, привожу примеры из своей судебной практики: ст. 159 УК РФ (мошенничество), ст. 199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов) и по другим экономическим статьям.
- невозвращение долгов, неисполнение обязательств по договорам, включение в договор заведомо ложных сведений, таких, например, как отсутствие обременений отчуждаемого имущества, принадлежность имущества на праве собственности, когда имущество таким не является;
- незаконный возврат суммы НДС из бюджета;
- в других случаях.
Правоохранительные органы «не хотят» признавать указанные выше преступления «экономическими» и считают их общеуголовными.
Другие «экономические» статьи (общей перечень):
- статьи 171 — 174, 174(1), 176 — 178, 180 — 183, 185 — 185(4), 190 — 199(2) УК РФ, без каких-либо других условий, а в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных статьями 159 — 159(6), 160 и 165 УК РФ, — при условии, что эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности.
Часть бизнесменов, отбывающих тюремные сроки по сфабрикованным обвинениям в экономических преступлениях, надеялись выйти на свободу по обещанной к Дню Победы амнистии. Другие предприниматели, бизнес которых приглянулся отечественным правоохранителям, ждали прекращения преследования. Однако внесенный в Госдуму проект амнистии (более подробно см. «На волю к юбилею», «Ведомости» от 22.03.2010) лишает большинство осужденных возможности вернуться к привычной деятельности.
На первый взгляд многие предприниматели, осужденные из-за размытых формулировок статей УК «мошенничество» и «растрата» и по экономическим статьям УК (а их у нас более 30) могут выйти из-за решетки или освободиться от уголовного преследования. Отдельные пункты этих статей считаются преступлениями небольшой и средней тяжести (наказание до двух и пяти лет лишения свободы соответственно). Однако среди заключенных бизнесменов лишь немногие могут надеяться на близкую свободу. Стоит вспомнить анекдот сталинских времен, в котором надзиратель говорит заключенному: «Ни за что у нас не 10 лет, а пять дают». Сейчас законопослушный предприниматель, не желающий делиться или платить взятки по повышенному тарифу, может получить больше пяти лет. Мошенничество или растрата в крупном размере (больше 250 000 руб.) или с использованием служебного положения (типичная статья для директора или главного бухгалтера) — это уже до шести лет лишения свободы, т. е. тяжкое преступление. Если же следствие докажет, что директор и главбух действовали в составе организованной группы, то им грозит уже до 10 лет. Контрабанда с сокрытием от таможенного контроля либо сопряженная с недекларированием или недостоверным декларированием (188-я статья УК) — это тяжкое преступление (до семи лет). Если в ней виновен директор и главбух, им грозит уже до 12 лет (особо тяжкое преступление), т. е. их шансы на амнистию равны нулю.
Впрочем, даже те предприниматели, которым следователи не смогли насчитать больше 250 000 руб. нанесенного ущерба, тоже не могут спать спокойно. Им грозят обвинения по статьям «легализация (или отмывание) денежных средств или иного имущества, полученного преступным путем». Эти деяния с использованием служебного положения или по предварительному сговору тянут до восьми лет, а в составе группы — все 15.
Правоохранители добавляют эти обвинения к другим статьям, чтобы повысить цену прекращения преследования. Мещанский суд, давший Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву «всего лишь» по девять лет за хищение миллиардных сумм, выглядит на фоне некоторых нынешних дел образцом гуманности. Столичный предприниматель Олег Рощин за контрабанду и отмывание 126 млн руб. (при том что таможня и налоговики не имели претензий к компании) получил в Перовском райсуде Москвы 18 лет строгого режима (!), главный бухгалтер Инна Бажибина — 15 лет лишения свободы. Они могут надеяться только на пересмотр приговора вышестоящими инстанциями. По данным Судебного департамента, за мошенничество в 2008-2009 гг. были осуждены более 69 000 человек, за присвоение или растрату — почти 23 000. За экономические преступления (без учета статей 201 и 204 — злоупотребление полномочиями и коммерческий подкуп) были наказаны около 21 500. Примерно половина этих людей, по расчетам экспертов, получили реальные сроки. Осужденные бизнесмены имеют меньше шансов на свободу, чем осужденные по той же статье наперсточники или коррумпированные чиновники.
Причудлива конструкция весов отечественной Фемиды: бизнесмен, присвоивший 126 млн руб., оказался для нее страшнее, чем чиновник, чье лихоимство нанесло казне всемеро больший ущерб. Находкинский горсуд Приморского края приговорил 9 марта 2010 г. бывшего начальника таможенного поста «Морской порт Находка» Сергея Панина за организацию канала контрабанды, из-за которого государство недосчиталось 860 млн руб., к трем годам и двум месяцам лишения свободы. Условно. Если приговор не пересмотрят, Панина амнистируют.
Где сидят осужденные за экономические преступления
«На волю к юбилею», «Ведомости» от 22.03.2010) лишает большинство осужденных возможности вернуться к привычной деятельности. На первый взгляд многие предприниматели, осужденные из-за размытых формулировок статей УК «мошенничество» и «растрата» и по экономическим статьям УК (а их у нас более 30) могут выйти из-за решетки или освободиться от уголовного преследования. Отдельные пункты этих статей считаются преступлениями небольшой и средней тяжести (наказание до двух и пяти лет лишения свободы соответственно).
Осужденные бизнесмены имеют меньше шансов на свободу, чем осужденные по той же статье наперсточники или коррумпированные чиновники.Причудлива конструкция весов отечественной Фемиды: бизнесмен, присвоивший 126 млн руб., оказался для нее страшнее, чем чиновник, чье лихоимство нанесло казне всемеро больший ущерб. УК РФ).Субъективная сторона характеризуется умыслом, мотивом и целью преступления.
На прошлой неделе стало , что усилиями рабочей группы в УК может вернуться статья о мошенничестве в сфере бизнеса. Согласно бизнес-омбудсмена Бориса Титова, до 80% дел в отношении российских предпринимателей заводят по статье «Мошенничество», максимальное наказание, которое она предусматривает, — десять лет лишения свободы. Новая статья, которая создаётся специально для предпринимателей, будет мягче — до пяти лет лишения свободы.
человек. Самый частый приговор — десять лет колонии общего или строгого режима. Должны ли бизнесмены сидеть в особых условиях?На днях бизнес-омбудсмен Борис Титов заявил, что договорился с Федеральной службой исполнения наказаний: в российских тюрьмах появятся отдельные блоки для заключенных по экономическим преступлениям. Изначально Титов предлагал построить для «экономических» даже отдельные тюрьмы, но ФСИН отказалась, сославшись на слишком большие затраты.
А бизнес-климат в стране таков, что еще 400 тысяч предпринимателей перестали заниматься этой деятельностью уже в нынешнем году. По мнению главы Совета экспертов Михаила Барщевского, уголовное преследование предпринимателей стало основной формой заказных дел по отъему собственности. С автором идеи побеседовал наш корреспондент.
07 Окт 2022 polikurist 99
